Мы в социальных сетях
Соловьев Леонид Васильевич (1906-1962)
| Память о Ходже Насреддине осталась и впредь останется благородной и светлой, сохраняющей, подобно алмазу, вечно и вопреки всему свой чистый блеск! И до сих пор путники, останавливаясь перед скромным надгробием в турецком Ак-Шехире, вспоминают добрым словом Ходжу Насреддина, веселого бродягу из Бухары, и повторяют слова поэта: "Он отдал сердце земле, хотя и кружился по свету как ветер, - как ветер, который после его смерти разнес по вселенной благоухание цветущих роз его сердца. Прекрасна жизнь, потраченная на то, чтобы оставить по себе в мире чекан души своей и обозреть всю красоту мира!" |
| "Повесть о Ходже Насреддине" |
Не каждый знает этого писателя, его фамилию редко ставят в один ряд с классиками советской литературы. Зато, когда читатели слышат о Ходже Насреддине, их глаза загораются: знаем-знаем!Леонид Соловьёв родился 6 (19) августа 1906 в городе Триполи (Ливан) в семье помощника инспектора северо-сирийских школ Императорского Православного Палестинского общества. В 1909 году семья вернулась в Россию, родители преподавали в школах Самарской губернии. В детстве Леонид очень любил читать, любимыми его авторами были Джек Лондон и Редьярд Киплинг.В 1921 году семья, спасаясь от голода в Поволжье, переселилась в Коканд. Гремящие повозки, зазывающие покупателей торговцы, запах пряностей, палящее солнце...Мальчик прикипел к этой земле и полюбил ее. Вскоре уже свободно общался с торговцами на базаре, играл с местной детворой. И хотя жила семья небогато, Леня рос счастливым. Железнодорожный техникум, где он учился, Соловьев не любил. Как предоставлялась возможность, тут же сбегал с занятий и мчался к друзьям. Отец, узнав об этом, решил, что сын стал самостоятельным и вполне может позаботиться о себе. Узелок с вещами, немного денег на первое время - и в путь!
| В разлуке три четверти горя берет себе остающийся, уходящий же уносит всего одну четверть. |
| "Повесть о Ходже Насреддине" |
Когда Соловьев взял в руки напечатанный экземпляр своей первой книги - повесть "Кочевье", чуть не прослезился. За ней последовали другие, но вскоре он понял: лучше всего у него получается писать о том, что он лично пережил и прочувствовал. В голове тут же всплыли сцены его жизни в Узбекистане. Вот, пожалуй, о чем он сможет поведать людям.У Леонида Васильевича, почитателя восточных сказаний, был любимый персонаж Ходжа Насреддин: умный, проницательный и плутоватый. Неплохо будет вести рассказ от его имени. Вот только своего героя писатель решил сделать более молодым, хитрым и веселым. Так, в 1940 году увидела свет книга "Возмутитель спокойствия", первая часть "Повести о Ходже Насреддине". Книга сразу получила необыкновенную популярность за незаурядное литературное мастерство, умное, доброе и жизнерадостное остроумие. Её экранизация "Насреддин в Бухаре" состоялась в военном 1943 году, когда фильмы снимались в основном на боевую или патриотическую тематику. Книга многократно переиздавалась, причём одно переиздание произошло даже после ареста автора по политической статье (1946). Переведена и опубликована на французском, голландском, датском, иврите и других языках.Во время Великой Отечественной войны Соловьёв был военным корреспондентом газеты "Красный флот". Фронтовые рассказы и очерки писателя вошли в сборники "Большой экзамен" (1943) и "Севастопольский камень" (1944). По повести "Иван Никулин - русский матрос" им был создан киносценарий одноимённого кинофильма (1944).
В сентябре 1946 года Соловьёва арестовали по обвинению в "подготовке террористического акта" и десять месяцев держали в предварительном заключении. В качестве основания для ареста следствие предъявило показания ранее арестованной в 1944 году "антисоветской группы писателей" - С. А. Бондарина, Л. Н. Улина и А. Г. Гехта, которые признали наличие у знакомого им Л. В. Соловьёва "террористических настроений" против Сталина. В деле содержатся примеры антисоветских высказываний писателя: колхозы себя не оправдали, литература деградирует, произошёл застой творческой мысли.Терроризм – статья расстрельная; в более суровые тридцатые у Соловьёва немного было бы шансов сохранить жизнь. А вот антисоветская агитация, наоборот, дежурное обвинение, основное средство выполнения плана по снабжению системы ГУЛАГа бесплатной и бесправной рабочей силой. То есть прагматическая (добиться оправдания всё равно не получится) задача подследственного – постараться убедить следователя переквалифицировать дело, представить его таким образом, будто главное там – относительно безопасная для страны болтовня, микшировав террористическую ноту. Видимо, Соловьёву это удалось (или просто писателю повезло), во всяком случае, приговор – десять лет исправительно-трудовых лагерей – был относительно мягким. Кстати, Следователем по делу Соловьева был подполковник Рублев - тот, кто июне 1945-го, составлял обвинительное заключение по делу А.И. Солженицына.
| Я думал только о том, чтобы скорее вырваться из следственной тюрьмы куда-нибудь – хоть в лагерь. Сопротивляться в таких условиях – не имело смысла, тем более, что мне следователь сказал: "Суда над вами не будет, не надейтесь. Ваше дело пустим через Особое совещание". Кроме того, я часто своими признаниями как бы откупался от следователя – от его настойчивых требований дать обвинительные показания на моих знакомых – писателей и поэтов, среди которых преступников я не знал. Следователь не раз говорил мне: "Вот вы загораживаете всех своей широкой спиной, а вас не очень-то загораживают". |
| Дорогу осилит идущий; пусть в пути ослабнут и подогнутся его ноги – он должен ползти на руках и коленях, и тогда обязательно ночью вдали увидит он яркое пламя костров и, приблизившись, увидит купеческий караван, остановившийся на отдых, и караван этот непременно окажется попутным, и найдется свободный верблюд, на котором путник доедет туда, куда нужно… Сидящий же на дороге и предающийся отчаянию – сколь бы ни плакал он и ни жаловался – не возбудит сочувствия в бездушных камнях; он умрет от жажды в пустыне, труп его станет добычей смрадных гиен, кости его занесет горячий песок. Сколько людей умерли преждевременно и только потому, что недостаточно сильно хотели жить! |
| "Повесть о Ходже Насреддине" |
После смерти Сталина родственники через влиятельного писателя и депутата А. А. Фадеева ходатайствовали о смягчении участи Соловьёва. Вышел он на свободу по амнистии в июне 1954 года, проведя в лагерях восемь лет. Юрий Олеша в своём дневнике вспоминал о встрече с Соловьёвым: "Встретил вернувшегося из ссылки Леонида Соловьёва. Высокий, старый, потерял зубы. Узнал меня сразу, безоговорочно. Прилично одет. Это, говорит, купил ему человек, который ему обязан. Повёл в универмаг и купил. О жизни там говорит, что ему не было плохо - не потому, что он был поставлен в какие-нибудь особые условия, а потому, что внутри, как он говорит, он не был в ссылке. "Я принял это как возмездие за преступление, которое я совершил против одной женщины" - моей первой, как он выразился, "настоящей", жены. - "Теперь я верю, я что-то получу"."Преступление против женщины", о котором говорил Соловьёв, он сам затронул в своих показаниях на следствии 1946 года: "Я разошёлся с женой из-за своего пьянства и измен, и остался один. Я очень любил жену, и разрыв с ней был для меня катастрофой".Поселился он в Ленинграде. В 1955 году Соловьёв в третий раз женился, его супругой стала ленинградская учительница Мария Кудымовская. Друзья помогли ему опубликовать в "Лениздате" всю дилогию "Повесть о Ходже Насреддине" (обе книги, 1956 год). Книга имела огромный успех. На "Ленфильме" писатель подрабатывал написанием и доработкой сценариев.
| Все, все проходит; бьют барабаны, и базар затихает - пестрый кипучий базар нашей жизни. Одна за другой закрываются лавки суетных мелких желаний, пустеют ряды страстей, площади надежд и ярмарки устремлений; становится вокруг тихо, просторно, с неба льется грустный закатный свет, - близится вечер, время подсчета прибылей и убытков. |
| "Повесть о Ходже Насреддине" |
| Он всегда думал, что эти часы безмолвного мудрого созерцания делают его богаче самых богатых, и хотя богатый ест на золотых блюдах, но зато и ночевать он должен непременно под крышей, и ему не дано в полночь, когда все затихает почувствовать полет земли сквозь голубой и прохладный звездный туман... |
| "Повесть о Ходже Насреддине" |
| Миры совершают свой путь; мгновения цепляются за мгновения, минуты - за минуты, часы - за часы, образуя дни, месяцы, годы, - но мы, многоскорбный повествователь, из этой вечной цепи ничего не можем ни удержать, ни сохранить для себя, кроме воспоминаний - слабых оттисков, запечатленных как бы на тающем льду. И счастлив тот, кто к закату жизни найдет их не совсем еще изгладившимися: тогда ему, как бы в награду за все пережитое, дается вторая юность - бесплотное отражение первой. Она не властна уничтожить морщины лица, вернуть силу мышцам, легкость - походке и звонкость - голосу; ее владения - только душа. Встречали вы старика с ясными и светлыми глазами? Это юность, повторенная в его душе, смотрит на вас, это бесплотный поцелуй из прошлого, подобный свету погаснувшей звезды, это блуждающий где-то и наконец вернувшийся к нам обратно звук струны, которая давно уж отзвенела. |
| "Повесть о Ходже Насреддине" |
 |
 |
 |
 |
 |
Решаем вместе
Есть вопрос?
Напишите нам
