Мы в социальных сетях
"Таинственная проза" И.С. Тургенева
Очень он был впечатлителен, нервен, мнителен, страдал сердцебиеньем, иногда одышкой; подобно отцу, верил, что существуют в природе и в душе человеческой тайны, которые можно иногда прозревать, но постигнуть - невозможно, верил в присутствие некоторых сил и веяний, иногда благосклонных, но чаще враждебных, и верил также в науку, в ее достоинство и важность.И.С. Тургенев "После смерти (Клара Милич)" Широкому кругу современных читателей Иван Сергеевич в большей степени известен как автор именно (а нередко приходится употреблять определение "только") реалистической прозы. Вероятно, причины недостаточного внимания к другой стороне писательского таланта кроются и в отрицательной критике фантастического в ХIХ веке (достаточно почитать зубодробительные разносы "Неистового Виссариона" Белинского фантастической прозы В. Одоевского и Н. Гоголя), да и в советское время критика и литературоведение не питали особых симпатий к фантастике как художественному методу.Итак, как складывалась судьба фантастический историй автора "Отцов и детей"?Перечитывая (или открывая впервые) "таинственную прозу" И.С. Тургенева, перед нами открывается совершенно другой писатель - один из самых поэтичных и ярких фантастов дореволюционной России. Ближе всего эта литература - отталкиваясь от современных градаций жанров - к фэнтези, нежели к научной фантастике.Читатель не найдёт в "таинственной" прозе ни головокружительных приключений на иных планетах, ни урбанистических полотен воображаемого будущего, ни даже привычных уже в то время историй о безумных учёных. Но вдоволь магии, мистики, выходцев из потусторонних миров. Это литература о приключениях Тайны, о загадках человеческой психики, природы, бытия вообще.Фантастическая сторона тургеневского таланта открылась читателям в 1860-е годы, но первые - пока ещё неуверенные - попытки освоить секреты нового для него жанра Иван Сергеевич предпринял в 1842 году. Время особенное - расцвет романтизма в русской литературе, ещё не смолкли фанфары "фантастических романтиков" князя Владимира Одоевского, Антония Погорельского, Александра Вельтмана… Но влиться по-настоящему в течение романтиков Тургенев так и не смог. Первый же рассказ - "Похождения подпоручика Бубнова" - написанный под явным влиянием гоголевской гротесковой фантастики "Носа" и "Заколдованного места", писатель не решился опубликовать. Быть может, Иван Сергеевич чувствовал "несамостоятельность" своего сочинения? Так или иначе, рассказ этот (названный писателем "романом") увидел свет уже после смерти автора, в 1916 году.В том же 1842 году он начал работу над драмой "Искушение святого Антония", в которой опять же отдал дань чертовщине. Однако работу над этим сочинением писатель бросил, едва дописав до половины…Впрочем, этот момент в творческой биографии писателя всего лишь предыстория. Если же мы поставим своей задачей написать историографию тургеневской фантастики, то начать нам придётся с письма писателя редактору "Современника" М.Н. Каткову в ноябре 1855 года.: "Любезный Катков, <...> Вы желаете знать заглавие моего рассказа, предназначенного в Ваш журнал, - вот оно: "Призраки"…"Однако работу над "Призраками" Тургенев только спустя десять лет - повесть была напечатана только в 1864 году, и не в "Современнике", а в журнале братьев Достоевских "Эпоха".
Фантазия о фантастических полётах романтического героя по странам и эпохам (сейчас мы назвали бы его "попаданцем") в компании с таинственным существом (не то призраком, не то упырём) по имени Элис, была встречена читателями и критикой настороженно, отзывы были немногочисленные, по большей части недоуменные и негодующие. Встречались и настоятельные рекомендации не печатать рассказ."Призраки" создавались в сложное время: социальные и философские противоречия эпохи достигли своего накала, это угнетало писателя и заставляло искать выход в мире ирреального, в "альтернативной" реальности сновидений и небытия. И хотя сам Иван Сергеевич призывал не искать в тексте "никаких аллегорий и скрытого значения, а просто видеть в ней ряд картин, связанных между собой довольно поверхностно", мастерски написанный рассказ ярко отразил настроение своего времени: действительность - есть сон. Фантастика лишь усилила психологическое правдоподобие идеи "Призраков". Между прочим, историки научной фантастики умудрились-таки не заметить, что "Призраки" - это ещё и одно из первых в мировой литературе произведений о путешествиях во времени.Любопытно, что если большая часть читателей критиковала рассказ именно за его фантастичность и непонятность, то Ф.М. Достоевский, высоко оценивший произведение, упрекнул Тургенева в обратном: "Если что в "Призраках" и можно было бы покритиковать, так это то, что они не совсем вполне фантастичны. Еще бы больше надо. Тогда бы смелости больше было бы".
И Тургенев не остановился на "Призраках". Следом появились и другие фантастические повести: "Собака" (1866), "История лейтенанта Ергунова" (1868), "Странная история" (1870), "Сон" (1877), "Рассказ отца Алексея" (1877)… В этих произведениях писатель продолжил исследование тем, определяемых идеей о воздействии на человека таинственных сил, скрытых как внутри его, так и во вне, в природе: тайны законов наследственности, гипноз, загадки природы сна, таинственная власть умерших над чувствами и волей живых. Ёмкое и оригинальное определение дал тургеневской фантастике Ф.М. Достоевский: "Этюд мистического в человеке".Как и предполагал писатель, пресса обрушилась новым шквалом негодования. Чаще всего критики упрекали писателя в пристрастии к спиритизму и всякого рода мистике. И.С. Тургенева раздражали поверхностные толкования его произведений. В 1870 году он писал М.В. Авдееву: "Что собственно МИСТИЧЕСКОГО в "Ергунове" я понять не могу - ибо хотел только представить НЕЗАМЕТНОСТЬ перехода из действительности в сон, что всякий на себе испытывал; <...> меня исключительно интересует одно: физиономия жизни и правдивая ее передача; а к мистицизму во всех ее формах я совершенно равнодушен…". Ну, тут Иван Сергеевич, конечно, лукавил, - мистикой он и в самом деле увлекался, это заметно и во многих его рассказах, повестях. Но дело как раз не в этом, а в неубедительности критических выпадов. Ведь вся русская литература изначально содержит в себе некую религиозно-мистическую концепцию мировидения. Сама история наша, наше мироощущение пропитаны мистицизмом; отрицая его, мы неизбежно устремляемся в моменты безысходности под его манящие, таинственные покровы. Материалистическое и идеалистическое парадоксальным образом уживаются в русском человеке…Имели место упреки и иного рода. С подачи критики, "таинственные" повести Тургенева обвиняли в "неоригинальности", едва ли не в эпигонстве, сопоставляя его прозу с рассказами Эдгара По. Известно, что Иван Сергеевич высоко ценил творчество американского романтика и испытывал некоторое влияние его рассказов.
Нападки критиков с одной стороны и почти полное равнодушие читателей с другой, казалось, должны были охладить интерес И.С. Тургенева к экспериментам с "низким жанром". Такова формальная логика. Но логика Художника подчинена другим законам - законам поиска творческого абсолюта. Так что уже в марте 1881 года писатель просил М.М. Стасюлевича оставить "в апрельском номере "Вестника Европы" 20 страничек для некоторого фантастического рассказа…". Не рассчитывая на положительную читательскую оценку нового произведения, Иван Сергеевич предупредил редактора: "Наперед Вам говорю, что ругать его будут лихо…". И в том же году, правда, в ноябрьском, а не в апрельском, номере "Вестника…" появилась новая фантастическая повесть Тургенева "Песнь торжествующей любви", которая и сегодня считается едва ли не лучшим "таинственным" произведением писателем.Настроившись на очередную порцию едких выпадов, Иван Сергеевич был немало удивлён: произведение более чем благосклонно приняли не только читатели, но и критики. Вокруг "Песни…" разгорелась полемика. Многих удивляла не только необычность формы (стилизация под новеллу эпохи Возрождения) и содержания, но и смелость научных идей: телекинез, гипноз и даже возможность зомбификации. Удивительно, с каким изяществом этот "научный" посыл вкраплен в романтическую историю о трагической любви.
Еще более благожелательно была встречена последняя повесть "Клара Милич (После смерти)"(1883), в которой И.С. Тургенев обратился к теме "двоемирия" человеческого сознания, мистической взаимозависимости жизни и смерти, таинственной власти умерших над волей живых. Сюжет повести вдохновил в 1909 году композитора А.Д. Кастальского на создание одноименной оперы, имевшей большой успех в начале века.Фантастика многогранна, и тургеневская фантастика - одна из великолепнейших её граней. Перечитайте его "таинственную"прозу и, быть может, перед вами тоже откроются двери волшебства этого "властелина полуфантастического, ему одному доступного мира" (Д.С. Мережковский). Раздел подготовлен по материалам "ЭТИ СТРАННЫЕ, СТРАННЫЕ ИСТОРИИ ПИСАТЕЛЯ-ФАНТАСТА... ИВАНА ТУРГЕНЕВА"
 |
Решаем вместе
Есть вопрос?
Напишите нам
